Неточные совпадения
И как военные живут всегда в атмосфере общественного мнения, которое не только скрывает от них преступность совершаемых ими поступков, но представляет эти поступки подвигами, — так точно и для
политических существовала такая же, всегда сопутствующая им атмосфера общественного мнения их кружка, вследствие которой совершаемые ими, при опасности потери
свободы, жизни и всего, что дорого человеку, жестокие поступки представлялись им также не только не дурными, но доблестными поступками.
Меня будет сейчас интересовать совсем не
политическая злоба дня, а вечный вопрос о справедливости и
свободе.
В действительности мы видим, что неизбежность социального переустройства общества сопровождается уменьшением
свободы, не только экономической и
политической, но и интеллектуальной и духовной.
Мне трудно вполне принять какую-либо
политическую революцию потому, что я глубоко убежден в подлинной революционности личности, а не массы, и не могу согласиться на ту отмену
свобод во имя
свободы, которая совершается во всех революциях.
Чисто
политические революции отталкивали меня не только практикуемыми средствами борьбы, отрицанием
свободы и прочим.
Но
свобода его более глубокая и независимая от
политической злобы дня, чем
свобода, к которой будет стремиться русская интеллигенция.
Политическая борьба за
свободу отступила на второй план.
Но он не имел ни
свободы политической, ни
свободы духа.
Любомудру дорога была не
политическая, а духовная
свобода.
В эти трудные минуты судьба церкви зависит не от внешних вещей, не от принудительных охранений, не от государственных вмешательств, не от
политических переворотов, не от общественных реформ, а от напряженного мистического чувства церкви верных, от мистической
свободы прежде всего.
Спор ведется в плоскости, в которой исчезает религиозная проблема
свободы и остается лишь
политическое озлобление.
И те, которые ограждают
свободу совести как формальное, бессодержательное,
политическое право, и те, которые политически же отрицают подобное право и внешне, формально охраняют веру, одинаково чужды
свободе и далеки от ее святости.
Свобода в христианской религии не есть формальный принцип, как в
политическом либерализме, не есть
свобода безразличная, бессодержательная.
Политиканы охотнее допускают расширение
свободы в обсуждении задач
политических, нежели социальных.
В 1905 году было приостановлено издание с 22 декабря по 1 января 1906 года за то, что «редакция газеты „Русские ведомости“ во время мятежного движения, еще не кончившегося в Москве и в других городах, явно поддерживала его, собирала открыто значительные пожертвования в пользу разных забастовочных комитетов,
политических ссыльных, борцов за
свободу и пр.».
Во-первых, никогда не приходилось делать подобного предобеденного моциона, а во-вторых, мы ели на
свободе, без всяких
политических соображений, „без тоски, без думы роковой“, памятуя твердо, что ничего другого, кроме еды, нам не предстоит.
Мнения, что Запад разлагается, что та или другая раса обветшала и сделалась неспособною для пользования
свободой, что западная наука поражена бесплодием, что общественные и
политические формы Запада представляют бесконечную цепь лжей, в которой одна ложь исчезает, чтоб дать место другой, — вот мнения, наиболее любезные Митрофану.
Глава о государственной Экономии служит наставлением для всех Монархов, утешением для всех граждан, доказывая первым, что о
свободе торговой можно сказать то же, что о
свободе политической: она состоит не в воле делать все полезное одному человеку, а в воле делать все не вредное обществу.
«Торговля бежит от притеснений и царствует там, где она свободна; но
свобода не есть самовластие торгующих в странах вольных: например, в Англии они всего более ограничены законами [О
свободе торговой можно сказать то же, что о
свободе политической: она состоит не в воле делать все полезное одному человеку, а воле делать все не вредное обществу.]; но законы сии имеют единственною целию общее благо торговли, и купечество в Англии процветает (317–322)».
Елизавета не отличалась ни блестящими свойствами ума, ни
политическими способностями; она любила удовольствия, любила роскошь, мир, тишину, была беспечна, ленива и, как известно, не искала престола, желая лишь одного: полной
свободы действий в частной жизни.
Она имеет положительное значение, когда вечными началами признается
свобода, справедливость, братство людей, высшая ценность человеческой личности, которую нельзя превращать в средство, и имеет отрицательное значение, когда такими началами признаются относительные исторические, социальные и
политические формы, когда эти относительные формы абсолютизируются, когда исторические тела, представляющиеся «органическими», получают санкцию священных, например монархия или известная форма собственности.
Он восклицает: «Не будет миру
свободы, пока все религиозное,
политическое не превратится в человеческое, простое», и «Мало ненавидеть корону, надобно перестать уважать и фригийскую шапку; мало не признавать преступлением оскорбления величества, надобно признавать преступлением salus populi [Благо народа (лат.).]».
Свобода в жизни
политической есть уже умаленная
свобода, уже ущемленная миром материальным.
В заседаниях конгресса, под общей фразеологией начал"Мира и
свободы", и происходила более или менее затушеванная распря между
политическим радикализмом и социализмом, вплоть до анархической пропаганды Бакунина. Около него и скучивалась самая крайняя группа из французов и русских.
Мне все-таки жилось за границей настолько легко и разнообразно, что променять то, что я там имел, на то, что могла мне дать жизнь в Петербурге или Москве, было очень рискованно. А главный мотив, удерживавший меня за границей, был — неослабшая еще во мне любовь к
свободе, к расширению моих горизонтов во всех смыслах — и чисто мыслительном, и художественном, и общественно-политическом.
Мир на этих конгрессах служил только предлогом, а главная гостья была
свобода и пропаганда революционных идей, получивших тогда уже сильную
политическую окраску даже и в группе Бакунина с его русскими последователями и с оттенком анархизма и коммунистической доктрины.
Если «Народная Воля» воздержится от террористических актов до коронации, то при коронации будет издан манифест, дающий полную
политическую амнистию,
свободу печати и
свободу мирной социалистической пропаганды.
В этом своеобразном царстве
политический деспотизм соединялся с большой
свободой и широтой жизни,
свободой быта, нравов, с отсутствием перегородок и давящего нормативизма, законничества.
Политические революции слишком часто бывают основаны на этой детской и рабьей
свободе, и деятели их бывают заражены психологией, развившейся в атмосфере деспотизма.
Приводят многие места «Дневника писателя», в которых он будто бы был врагом
свободы общественно-политической, консерватором и даже реакционером, и эти совершенно внешние подходы мешают увидеть
свободу как сердцевину всего творчества Достоевского, как ключ к пониманию его миросозерцания.
Видя, с каким увлечением и как энергично он преодолевал все трудности, можно было думать, что он был занят любовной интригой, а не
политическим делом, за которое мог поплатиться
свободой, а быть может, и жизнью.
— Не могу я допустить, — говорил гость, — чтобы русский народ должен бы был идти по каким-то иным путям развития. Прежде всего нужна
свобода —
свобода политическая — та
свобода, как это всем известно, наибольшая
свобода, при соблюдении наибольших прав других людей.